- Пробовала когда-то пару раз. Впервые на русском бильярде я сыграла, когда мне было лет 18. В то время я гостила на чьей-то даче, где в доме на втором этаже стоял бильярдный стол, предназначенный для игры в русский бильярд. Тогда, помню, собралась большая компания, и почти все играли на бильярде. Мне тоже предлагали сыграть, пытались даже научить, но забить шар в лузу мне тогда оказалось не под силу. Вот пул, например, совсем другое дело, мы все иногда в него играем. Раньше я ходила в клуб «Маяк», который находился в здании Театра им. Маяковского. Там были установлены столы для игры в пул, который я считала достаточно простым, а вот русский бильярд всегда казался мне очень сложным (тяжело забивать большие шары в маленькие лузы). Однако сейчас, благодаря моему совсем еще молодому, но очень талантливому тренеру Анастасии Стефаненко, я научилась забивать шары. Правда, пока у меня нет стабильности, да и времени тоже не хватает. Бильярдом я занимаюсь раз в неделю по вторникам перед ночными съемками. - О «Следе» в ее жизни... Сериал «След» идет по Первому общероссийскому каналу в прайм-тайм вот уже два года и стабильно имеет большой рейтинг. Благодаря чему коллективу, работающему над этим фильмом, удалось достичь такого успеха? - Когда меня пригласили на пробы в сериал «След», я не придала этому большого значения, так как в течение нескольких лет до этого я была обычной домохозяйкой, занималась сыном, домом и лишь изредка снималась в рекламных роликах, эпизодах и временами пыталась вырваться из дома на кастинг какого-нибудь фильма. Когда меня в первый раз пригласили поучаствовать в пробах для сериала «След», я даже не поехала, так как нужно было идти в поликлинику, что на тот момент казалось мне намного важнее. Я подумала, что все будет как всегда: приедешь, тебе скажут: «Повернитесь, улыбнитесь, покажите руки», а потом опять все мимо. В глубине души я верила, что когда-нибудь взойдет и моя звезда, так как люди вокруг меня, имеющие не последнее отношение к кино и театру, всегда удивлялись, почему меня не снимают, ведь вроде бы все при мне есть — и внешность, и способности, и ситуация благоприятная (столько вокруг сериалов снимается). В конечном итоге я все-таки приехала на пробы в сериал «След» и меня практически сразу утвердили на роль. Для меня это было как обухом по голове. Я сразу поняла, что моя жизнь резко изменится, и тут же сообщила об этом мужу, позвонила свекрови, которая давно уже говорила, что мне пора работать. Соглашаясь на съемки, я совершенно не знала, что это будет за сериал, при этом за работу предложили совсем небольшие деньги. Сначала меня пробовали на роль патологоанатома Антоновой, а в конечном итоге утвердили на роль начальницы, руководителя ФЭС полковника Рогозиной. Мне сразу очень понравилась идея сериала: какая-то супер-пупер секретная служба, владеющая самыми современными технологиями. Первая шестерка (Рогозина, Майский, Круглов, Антонова, Тихонов и Белая) — это тщательно подобранный актёрский состав. На съемки я пришла с уверенностью, что все у нас получится, хотя в себе сомневалась: смогу ли сыграть начальницу такой службы, как ФЭС. Нам кто-то сказал, что еще будет второй состав, но мы на это даже внимания не обратили. Я отдалась работе полностью, ведь я так долго ее ждала и так соскучилась по настоящему делу. Дома стала появляться очень редко, приходила, чтобы поспать три часа, и обратно в студию. Нас сравнивали с сериалом CSI (Си-Эс-Ай). Уверяю Вас, что «След» — это не адаптация зарубежного продукта, а совершенно оригинальный киноматериал, сценарий которого пишут две группы сценаристов. Сначала я очень боялась своей популярности, мне было страшно, что не смогу спокойно ходить по улицам и в магазины, ездить в транспорте, но сейчас поняла, что это совсем не страшно. Вот, например, недавно я была в магазине, что-то покупала себе, выбирала, приходилось после каждой вещи выходить из примерочной, чтобы подобрать нужный размер, но тут вдруг продавщица узнала меня, сразу засуетилась, стала носить вещи тех размеров и моделей, которые я у нее просила. Я была одновременно и удивлена, и очень благодарна, уж не знаю кому — то ли продавщице, то ли «Следу», то ли судьбе. Актеры, снимающиеся в сериале «След», относятся к нему по-разному. Некоторые, и мне это очень обидно, считают, что работают сейчас очень неудачно, что «След» — это не серьезная работа, а так, как говорится, — на безрыбье и рак рыба. Но я считаю, что «След» сильно отличается от других сериалов на телевидении, в нём определённо есть какая-то магия. Я с самого начала съемок сериала считала и по сей день продолжаю считать свою работу важной и серьёзной. Да, действительно, у нас временами на съемочной площадке царит бардак; да, мы печём «кинопирожки»; да, у нас ежедневно три смены, две натуры и еще павильон; да, мы ежемесячно должны выдавать минимум шестнадцать серий, но ведь это не умаляет популярности сериала. Первый год мы снимали серии под эфир, т.е. то, что снимаем сегодня, завтра уже на экране. Теперь есть некоторый запас. Из-за гонки, конечно, теряется качество. Когда всё начиналось, был жесткий кастинг, но ведь в конечном итоге все получилось классно. Первый состав: три мужчины, три женщины, трое постарше, трое помоложе, есть и блондинки, и брюнетки. Мы очень хорошо понимаем, какая связь существует между нами. Например, Тихонов для Рогозиной пасынок, Круглов — ухажер, Майский — младший брат, Антонова — близкая подруга. Второй состав вписывался нелегко, но сейчас уже сумел органично войти в картину. (Прим. автора — Я смотрю «След» практически с самого начала его телетрансляции на Первом канале и стараюсь не пропускать на одной серии. Скажу честно, я не всегда замечаю, какой состав играет в той или иной серии. Правда, к героине нашего интервью это не имеет никакого отношения, так как полковник Рогозина замен не имеет). - О режиссерах... Сколько режиссеров снимают «След»? - Я не могу сказать точно, постоянных около шести. Некоторые из них периодически уходят на другие проекты, потом возвращаются. Сейчас сериал снимают четыре абсолютно новых режиссера. Наш главный продюсер сначала пробует их, а затем выбирает лучших. Некоторые сняли лишь несколько серий, после чего ушли. - Сложно ли работать с совершенно разными людьми столь специфической творческой профессии? - Очень сложно. С кем-то мне нравится сниматься, с кем-то нет, но в той ситуации, в которой я нахожусь (а это в среднем 15 сцен ежедневно, работа по двенадцать часов в день, с девяти утра до девяти вечера), к этому необходимо привыкнуть. Я очень люблю, когда режиссер досконально знает сценарий, так как это здорово облегчает работу. Сцены снимаются вперемешку, и мне очень важно знать, что Рогозина делала до того и что после. К сожалению, не все понимают, что актерская работа требует сосредоточенности, тем более что текст мы учим на ходу, прямо перед сценой. Если говорить откровенно, у меня есть три-четыре любимых режиссера, которые работают спокойно, говорят по делу, не тратясь на пустую болтовню, что здорово экономит время, но когда требуется, всегда сделают замечание, поправят по тексту или по интонации. Случается так, что в ударении на слове одной единственной твоей реплики зависит смысл целого эпизода. Я на самом деле сценарии не читаю и очень люблю, когда съемка очередной серии начинается с финального допроса, в котором пересказывается сюжет всей серии. Тогда я знаю сюжет и, естественно, точнее играю очередной эпизод. Часто случается так, что сегодня один режиссер снимает свою серию, на следующий день другой режиссер снимает свою серию и так далее. Таким образом, к пятнице я невольно уже забываю, о чем шла речь в понедельник. Режиссеров у нас в «Следе» очень много, и все они очень разные. Справедливости ради отмечу, что режиссеры у нас главных героев не трогают. Я уже четко знаю, что Рогозина может делать, а что нет. Иногда даже позволяю себе делать режиссерам замечания типа: «Это Рогозина говорить не может». Очень ревностно отношусь к своей роли, не хочу ломать образ Рогозиной, что в последнее время пытаются сделать сценаристы. Понятно, что, когда текст написан для Майского, а играет Котов или Лисицын, тогда можно что-то изменить. Но я-то точно знаю, что «рогозинское», а что нет. - О сценаристах... Сценарии пишутся еженедельно или заранее на несколько серий вперед? - Сценарии пишутся также сегодня и сейчас. Сценаристы пишут временами как-то странно, все в «одну дуду». Видимо, это результат их брифингов, на которых они задают тему. В итоге получается, что несколько сценариев оказываются объединенными одной темой — это может быть похищение детей, или же герои выпадают из окон несколько серий подряд, происходят отравления или же речь идет об утопленниках. Сходство таких серий особенно очевидно, если их снимает один и тот же режиссер, причем по две серии одновременно — здесь отравление и там отравление, здесь бабушка и там бабушка. Даже им самим бывает тяжело снимать, когда попадается одновременно две серии с похожим сюжетом. Иногда сценарии получаются очень удачные, а порой понапишут такого, что даже с больным воображением трудно представить или же придумают сюжет точь-в-точь, как в известном детективе. - О детективах и коллегах по работе... Любите ли Вы детективы, и кто Ваш любимый автор? Для меня на первом месте всегда была Агата Кристи. В детстве неоднократно перечитывала цикл рассказов и повестей о Шерлоке Холмсе. По телевизору с интересом смотрела сериал «Улицы разбитых фонарей», а также «Тайны следствия» со своим особым питерским духом и прекрасной актрисой Анной Ковальчук в главной роли. - Кто Ваш любимый киноподчиненный? - Больше всего люблю Тихонова (Евгения Кулакова). С ним работать очень приятно, он такой находчивый, даже из копеечного сюжетика всегда пытается сделать что-то необыкновенное. Вот, предположим, у него реплика просто никакая, а он сделает паузу, какое-то неординарное движение, и все преображается, простая реплика заиграет совершенно другими красками, приобретет уже иной смысл. Очень нравится патологоанатом Свешников (актер Ромашин), который всегда скрупулезно учит свой текст, проверяет термины, консультируется со специалистами, открывает энциклопедию. У него очень серьезный подход к роли, что не может не вызывать уважения. А вообще я со всеми в хороших отношениях. Наладились очень близкие отношения с Антоновой (актриса Анна Данькова). У нее есть привычка внимательно наблюдать за другими актерами, она может иногда дать совет. Я ведь, в принципе, не профессиональная актриса, и хотя снимаюсь с 18 лет, но постоянной практики у меня нет, а она театральная актриса (работает в театре «Содружество актеров на Таганке») и поначалу очень придиралась ко мне. После выхода сериала «След» в эфир, она подошла ко мне и сказала: «Оль, ты просто молодец, мои самые придирчивые подруги сказали, что тебе на экране веришь». Возможно, у меня до начала съемок не было практики и тренинга, как у многих моих коллег, да и я сама вижу по первым сериям, как всё «сыро» в моей работе, но я очень стараюсь работать по-честному. Круглов (актер Владимир Ташлыков) — очень честный и работоспособный артист (Прим. автора — Ольга практически всегда, говоря о своих коллегах, сначала называет их по имени персонажа и только потом уже уточняет настоящую фамилию). Он иногда даже чересчур серьезен, и как настоящий театральный актер всегда бережно относится к тексту. Он очень хороший и надёжный партнёр, старается исполнить роль как можно более качественно. Котов (актер Андрей Лавров) — баловник, так как к «Следу» относится очень несерьезно. Он хороший актёр, но с упрямым характером, часто любит сыграть все наоборот или утрированно, и режиссерам приходится подолгу уговаривать его сыграть так, как надо, а не иначе. Лисицын (актер Георгий Тесля-Герасимов) вообще обаяшка, с ним невероятно легко и приятно играть, даже настроение поднимается. Для Майского (актер Павел Шуваев) «След» — это прежде всего заработок. Кроме работы в кино, он поет в своей рок-группе «Оддисс. Пашка очень хороший товарищ. Если у наших девчонок что-то случается по жизни, они бегут к Майскому за советом. С ним можно поделиться самым сокровенным и при этом быть уверенным в том, что он никогда никому ничего не расскажет. В работе, к сожалению, он безалаберный, опоздания на съемки — это для него норма. Меня же, например, просто трясет, если я опаздываю, для меня это практически невозможно. Зато с текстом у Павлика вообще проблем нет, свои опоздания он навёрстывает за счёт быстрого выучивания текста. Соколова (артистка Юлия Вайшнур) относительно новенькая в проекте, хотя уже больше года снимается в «Следе». У нас с ней прекрасные взаимоотношения. Она очень работящая актриса, хорошая партнёрша, всегда слышит партнёра, умница, хотя хохотушка ужасная. У нас в проекте вообще работают только прекрасные люди, у меня со всеми отличные взаимоотношения, и я всех их очень люблю. - А Белая? - Сейчас в проекте Белой (артистка Ольга Зейгер) нет. Сценаристы поначалу не понимали её образ в сериале. Маленькая девочка, баллистик, разговаривает быстро. И вдруг она сама нашла свой «конек». Проблема в том, что она капризная актриса, хотя во многом она бывает права, так как на съемках у нас по большому счету царит настоящий хаос. Она все время спрашивала меня: «Почему ты молчишь, ты же главная героиня?». А я ей отвечала, что у меня просто нет на это времени, приходится снимать 15 сцен в день. Она удивлялась тому, что я не иду выяснять, почему мне пиджак не почистили ни разу за два года. А ведь он весь в лаке. Или, к примеру, почему я не требую отвозить меня домой после ночной смены. Был момент, когда она должна была на два месяца уйти для участия в театральном проекте. Но ей сказали в достаточно категоричной форме, что на два месяца ее не отпустят. Она же плюнула на все и ушла. Недавно на ее роль пробовалось множество актрис, но адекватной замены ей так и не нашли. Я скучаю по ней, она такой живчик, очень талантливая, и самое главное, я знаю, как с ней играть, т.е. как Рогозина должна вести себя с этой смешной тараторкой, мне очень её не хватает. - О журналистах и интервью... Ольга, насколько мне известно, в «Следе» Вы сначала пробовались на роль патологоанатома (Антоновой). В одном из Ваших интервью Вы рассказали, что раньше хотели стать патологоанатомом. - Я??? Что за чушь! Даже и в мыслях не было. Если честно, то я вообще многими опубликованными интервью со мною очень недовольна. Помню, когда вышла статья про мою семейную счастливую жизнь, уже можно было писать опровержение, так долго её ждали. Сейчас моя личная жизнь вообще пошла под откос с легкой руки журналистов. Я очень открытый человек и о многом рассказываю, но с некоторых пор, беседуя с журналистами, я стараюсь контролировать свою речь. Мне кажется, что работа журналиста заключается в том, чтобы в длинной беседе понять внутреннюю сущность человека. Всё-таки сумбурная разговорная речь, записываемая на диктофон, согласитесь, в переработке на письменную должна выглядеть более или менее литературно. Когда обо мне пишут совсем не то, что я говорю, но делают это красиво, я ещё как-то могу с этим смириться, но, когда искажают смысл моих слов, да еще делают это корявым языком, мне это категорически не нравится. - О музыке... Я знаю, что у вас музыкальное образование. Почему Вы не посвятили себя музыкальной карьере? - Вы правы, у меня действительно вокальное образование. Я окончила Московское музыкальное училище имени Октябрьской революции, впоследствии его переименовали в Московский музыкальный колледж, а сейчас, насколько я знаю, это Московский государственный институт музыки имени А.Г. Шнитке. Я считаю, что вокалом надо заниматься, когда у тебя есть по-настоящему уникальный талант. Академический вокал предполагает наличие очень больших и, самое главное, редких данных у певца. Хотя, конечно, с музыкальным вокальным образованием можно пойти и в хор. Что касается меня, то в 19 лет я уже работала, пыталась поступить в театральный институт, но не смогла. И тут в моей жизни вдруг возникла музыка. Я начала петь, позанималась с педагогом и внезапно поняла, что это — мое. Честно говоря, пела я с детства, в пионерских лагерях, на концертах, но в тот момент мне захотелось заняться вокалом серьезно, и я поступила в училище. Потом обо мне начали говорить: «Ой, да она же вторая Казарновская и т.д. и т.п.» А я по жизни такой человек, которого, наверное, надо всё-таки хвалить. Когда меня хвалят, то я хоть и стесняюсь, но стремлюсь соответствовать этой высокой оценке и начинаю расти. Для голоса на самом деле очень важно, в каком настроении ты находишься. Достаточно услышать за кулисами злую фразу: «Да она вообще не поет», и все — начинаются комплексы, и ты уже занимаешься не голосом, а самокопанием. У меня были проблемы с моим первым педагогом, что сразу же отразилось на голосе. На четвертом курсе мне порекомендовали в срочном порядке перейти к другому педагогу. После первых же занятий с ней я почувствовала, что опять могу петь. В общем, она меня вытянула, и я окончила музыкальное училище совсем не плохо. Но я устала от бесконечных противоречивых оценок меня как певицы: то я гениальная, то бездарная, то у меня прекрасный голос, а то его вдруг совсем нет. Академический вокал — это очень серьезно, я бы не потянула. Можно было бы, конечно, пойти в хор или петь в церкви, но этого я уже сама не хотела. - О кино... Как Вы попали в кино? - В кино я попала случайно в 18 лет. Я занималась баскетболом в спортивной школе СДЮШОР № 1 Советского района (спортивная детско-юношеская школа олимпийского резерва), впоследствии «Тринта» (ныне самая известная юношеская баскетбольная школа России). Популярный кинорежиссер Самсон Самсонов снимал фильм «8 чудо света» и благодаря этому хорошо знал нашу школу. Для нового фильма ему были нужны высокие девчонки, и он попросил свою ассистентку съездить к нам в школу и отобрать кого-нибудь. В числе многих пригласили и меня. В то время я была букой, коротко стриженной, зажатой девочкой. Самсонов после первого собеседования сказал мне, чтобы я в следующий раз что-нибудь ему приготовила — два стихотворения, эстрадную песню и современный танец. Через две недели я снова пришла и что-то ему там выдала, и он меня выбрал. В первый раз я снялась у него в эпизоде в фильме «Неприкаянный» с Олегом Ефремовым, Светланой Крючковой и Люсьеной Овчинниковой. Потом снималась в эпизодах у Владимира Досталя и Владимира Наумова. Так потихонечку и понеслось. Со временем попала в картотеку киностудии «Мосфильм». Потом пришло время рекламы и музыкальных клипов на телевидении. У меня даже две или три главные роли в кино были, но с выходом на экран у фильмов как-то не сложилось. Скажу честно, все, что я сделала до «Следа», мне не нравится, похвастаться нечем. Может быть, все это от того, что раньше я стеснялась говорить режиссёрам, что мне неудобно играть так, а удобно по-другому, не имела своего мнения. А вот образ Рогозиной невероятно точно совпал с моей физиологией, внешностью, голосом, личными ощущениями. Просто я знаю эту женщину, знаю, какая она. Роль Рогозиной — это по-настоящему моя роль. Недавно мне одна партнёрша сказала, что для одного сериала ищут актрису на роль начальницы и нужна именно такая, как Копосова. Ну разве это не здорово? Значит, я что-то в своей кинематографической жизни все-таки сумела сделать, раз я уже стала своего рода неким штампом. Я всегда стараюсь честно делать свою работу, и мне невероятно приятно, когда это подтверждают люди, с которыми я работаю и которых очень уважаю. С удовольствием хочу похвастаться, что мне удалось сделать то, что, наверное, не удавалось до меня другим журналистам. Беря интервью у Ольги Копосовой, я смог посмотреть вместе с ней очередную серию «Следа» прямо у нее на кухне. Представляете впечатление человека, который одновременно видит перед собой двух Копосовых-Рогозиных, одна из которых сидит перед ним за столом, а вторая играет знаменитого полковника ФЭС на экране телевизора. Это как раз тот самый счастливый случай, когда можно сказать самому себе: «Как хорошо, что у меня в глазах двоится». - Вы не так часто снимались до «Следа», но играли со многими знаменитыми актерами. Что Вам дала совместная работа с ними? - Это так, но, к сожалению, играть приходилось не в паре. Когда мне было 20 лет, я снималась вместе с Арменом Джигарханяном. В то время он был уже корифеем отечественного кинематографа, знавшим, казалось, все премудрости этой профессии. Но, несмотря на это, он не прекращал учиться. Однажды на съемках мы с ним сидели рядом, и он стал со мной заигрывать, я ему как-то ответила и через минуту забыла об этом. На следующий день он пришел и сказал мне: «Знаешь, а я твою интонацию вчера вечером во время спектакля использовал». Он постоянно наблюдал за людьми: как человек говорит, как идет, как смотрит. Я также училась у знаменитостей, все время пытаясь понять, что же они делают такое, что зритель безоговорочно верит им. (Помимо Джигарханяна Ольге Копосовой довелось играть с Олегом Янковским, Борисом Щербаковым, Иннокентием Смоктуновским, Александром Абдуловым, Всеволодом Шиловским, Валентином Смирнитским, Александром Домогаровым). - Когда Вы смотрите фильмы с Вашим участием, что Вы чувствуете, как оцениваете свою работу? - Вы знаете, я уже привыкла смотреть на себя с экрана. Иногда мне нравится то, что я вижу, иногда нет, но я стараюсь смотреть все серии, чтобы понимать, что я делаю, и исправлять ошибки. Я не всегда помню, как я играла в очередной серии. Костюмов у меня в «Следе» немного: всего-то четыре рубашки и три пиджака. Я работаю каждый день, сцен огромное количество, причем вырванных из разных серий. Иногда я даже не хочу переодеваться, поэтому не всегда можно понять, когда была та или иная серия. - О криминалистике и прочих мудрых науках... В «Следе» много необычной криминалистической техники, всевозможных экспертиз и прочих умных научных элементов. Это реальные вещи или просто красивые декорации? - Вы хотите узнать о том, правда ли то, что показывают на экране? Выявить ДНК за секунду, конечно же, невозможно. Но ведь «След» — это не только детектив, и, тем более не пособие по криминалистике и медицине. С точки зрения жанровой принадлежности, этот сериал в определенном смысле является полуфантастикой. Согласитесь, Вам ведь неинтересно будет смотреть, как в течение суток или более проводят экспертизу, например, сравнение ДНК. Главная изюминка «Следа» заключается в неожиданной разгадке преступления. Кажется, что дело развалено, нет вариантов его решения, как вдруг совершенно случайно обнаруживается неожиданная улика, и тут же появляется версия, которая решает все. Если бы я была реквизитором, то я бы сделала в лаборатории какие-нибудь шкафчики с кнопочками, непонятными цветными огоньками, что бы было красиво и загадочно. (Прим. автора — Жаль, что Ольга по совместительству не выполняет в проекте роль реквизитора). Реквизиторы, костюмеры, администраторы, которые у нас работают, к сожалению, не профессионалы. Люди работают на износ и от этого часто бывают элементарные ошибки. Дело в том, что бюджет сериала мизерный и изначально Майский должен был в одной из серий улетать на шарах, а половину этих шаров не заполнили гелием, так как не было денег. Постановка фильма сложная, да и сама идея сериала требует хороших эффектов, дорогого реквизита, а необходимых средств, чтобы все это снять красиво, нет. Но, несмотря на тяжелые условия труда, могу сказать, что все люди, работающие в сериале, просто настоящие герои. Даже бывшие сотрудники группы частенько наведываются в гости, говоря, что их сюда тянет, потому что коллектив хороший. - Такая ситуация типична для всех сериалов? - Я не знаю. У нас снимаются актеры, которые играют также в других сериалах. Из их рассказов я понимаю, что такого нет нигде. С начала этого года нехватку средств стали дружно списывать на финансовый кризис. Продюсеры решили, что актеры у нас слишком много получают, и нам сократили оклады примерно на 20 процентов. Лично мне денег на жизнь хватает, я действительно раньше зарабатывала меньше, хотя я никогда столько и не работала, но обидно, что на съёмочной площадке нищета и разброд. - Есть ли желание сыграть в кино какую-то определенную роль? - Я пока не знаю, мне пока хватает роли Рогозиной. Хотя ее образу, впрочем, как и другим персонажам «Следа», не хватает чувств, переживаний, так называемой личной жизни. Однако на сегодняшний день это моя работа, которая занимает всё моё время. Меня часто спрашивают, чем я похожа на Рогозину. Я отвечаю, что мы похожи внешностью, голосом, характером. Просто у нас разные условия существования. Я всегда разделяю себя и ее, почти не отождествляю себя с ней, хотя если бы я возглавляла подобную структуру и имела бы такое же образование и звание, то, может быть, я была бы копией Рогозиной. - О спорте... Какое спортивное амплуа было у Вас в баскетбольной команде? - Я была разыгрывающей. В детском саду и школе я была всегда выше всех. Когда я пришла в баскетбольную школу, оказалось, что есть много девочек гораздо выше меня. Потом постепенно я переросла многих и играла скорее крайнюю нападающую, но, конечно, не под кольцом (центровую). Считаю, что серьезный спорт очень вреден для здоровья. Вообще, сугубо для себя лучше заниматься фитнесом, что я очень люблю делать. Стараюсь всегда ходить пешком по лестнице и эскалатору. Мечтаю о времени, когда у меня будет возможность регулярно ходить в спортивный зал, чтобы тренировать мышцы. Как бывшая спортсменка я очень хорошо знаю, что мне надо для поддержания своей спортивной формы. - О семье... Как такой рабочий режим отразился на Вашей семье? - Сейчас у меня уже привычный график работы, из-за которого пришлось всех поставить на уши. После того, как я рассталась с мужем, я объявила всем, что я мать-одиночка, и мне нужен четко определенный график работы. Сейчас я работаю строго с 9 утра до 9 вечера, получается 12-часовой рабочий день. Мне необходимо хоть немножко свободного времени, ведь помимо того, что я актриса, я ещё и мать, и, даже если опустить эмоции и материнские чувства, то я по крайней мере обязана воспитывать сына. Я вижу Глеба (сын Ольги) каждый день рано утром, поздно вечером, днём во вторник и среду, когда у меня ночная смена, ну и в общепринятые выходные: если он не с папой, то едет со мной на работу. Конечно, время от времени появляются некоторые проблемы. Недавно мой муж отвез сына в какие-то «крутые» гости, и я после этого пару дней не могла найти с Глебом контакт, хотя обычно у меня с сыном всегда полное взаимопонимание. Я могу говорить с ним обо всем: о жизни, смерти, любви. Я ничего от него не скрываю и разговариваю с ним абсолютно честно, но на языке, понятном для его возраста. По выходным он часто проводит со мной время на работе. Однажды на съемках не оказалось ни человека-хлопушки, ни самой хлопушки, и Глеб успешно ее заменил. Ходил и хлопал руками. Ему это очень понравилось. Что касается семьи, то ее я потеряла не потому, что начала сниматься в «Следе». Мы с Владом (муж Ольги) очень разные люди. Когда мы поженились, ему было 30 лет, а мне 27. То есть мы оба были в том возрасте, когда и ему, и мне надо было создавать семью. Так мы и стали жить вместе, даже страсть появилась. В нашей семье каждый занимался своим делом: он зарабатывал деньги, а я занималась хозяйством. Мы о многом порой не могли договориться, спорили, но до больших конфликтов не доходило. Всегда старались обо всём договариваться. Влад даже позволял мне раз в неделю ходить в клуб, где я встречалась с друзьями. Я человек открытый, мне необходимо иногда беседовать по душам, а он прагматичный, слишком прямолинейный, бесцеремонный. Нам сложно было найти общий язык. Девять лет мы прожили вместе, вроде бы без больших проблем. Но, когда я пошла работать, то вдруг оказалась для других и красивой, и интересной, и умной, о чем муж никогда мне не говорил. Его стала раздражать моя работа в кино. А для меня, может быть, это последний шанс проявить себя в кинематографе по-настоящему. И нашла коса на камень. Наступило полное неприятие взаимных интересов. Сейчас мы общаемся из-за Глебушки, но я поняла, что этого человека раньше по-настоящему так и не знала, при этом я ни о чем не жалею. - О театре... Не хотели бы попробовать себя в театре? - Хотела бы, наверное. Но театр это совершенно другое. Мне предлагали играть в театре, но я поняла, что, наверное, не смогу. Мне позвонил однажды известный режиссер Трушкин и предложил антрепризу, прислал пьесу, и она мне очень понравилась. Но вышла очень загадочная история, ну просто очередная серия «Следа». У меня сломался мобильный телефон, и мне его в мастерской «прошили» без разрешения, в результате чего я потеряла все контакты. Трушкин мне звонит, а я его не слышу, да и ответить не могу. Так и не созвонились. На самом деле антреприза для меня невозможна — это ведь репетиции, гастроли, а у меня съемки «Следа» каждый день. Бросать то, что мне дало известность и популярность ради того, чтобы идти туда, не знаю куда? Та же история с телевизионным проектом, где мне предлагали роль ведущей исторической передачи. Мне позвонили и сказали, что только меня видят в роли ведущей этого проекта, но это выезд за границу, причем надолго. Где же мне взять время? В прошлом году я ездила отдыхать в Турцию с сыном, но уже на третий день начала скучать. Ночью спать не могу, думаю, как там «След» без меня. Видимо, на мне надо пахать (Уважаемые господа режиссеры и продюсеры, будьте добры, обратите на это внимание!!!). Сейчас, как мне рассказала Ольга, снимается четыре специальных серии «Следа», в которых основные герои сериала получат право не только на работу, но и на свою личную жизнь, о которой Ольга-Рогозина так мечтает. Я не буду желать Ольге Копосовой победы в бильярдном проекте, все его участницы, с которыми мне пришлось и еще предстоит беседовать, мне одинаково дороги и близки. Я хочу пожелать ей самого простого, того, что желают, когда более оригинального придумать не могут, а на самом деле того, чего очень непросто достичь: «Ольга, ОТ ВСЕЙ ДУШИ ЖЕЛАЮ ВАМ БОЛЬШОГО СЧАСТЬЯ В ПРОФЕССИИ И ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ».
|
